Контрольный диктант с грамматическим заданием
Утро было праздничное, жаркое; радостно, наперебой трезвонили над Донцом, над зелеными горами колокола, уносили туда, где в ясном воздухе стремилась к небу белая церковка на горном перевале. Говор гулом стоял над рекой, а на баркасе прибывало по ней в монастырь все больше и больше народу, все гуще пестрели праздничные малороссийские наряды. Я нанял лодку, и молоденькая хохлушка легко и быстро погнала ее против течения по прозрачной воде. Донца, в тени береговой зеленили девичье личико, и солнце, и тени, и быстрая речка – все было так прелестно в это милое утро...
Я побывал в скиту – там было тихо, и бледная зелень березок слабо шепталась, как на кладбище, - и стал взбираться в гору.
Взбираться было трудно. Нога глубоко тонула во мху, буреломе и мягкой прелой листве, гадюки то и дело быстро и упруго выскальзывали из-под ног. Зной, полный тяжелого смолистого аромата, неподвижно стоял под навесами сосен. Зато какая даль открылась подо мною, как хороша была с этой высоты долина, темный бархат ее лесов, как сверкали разливы Донца в солнечном блеске, какою горячею жизнью дышало все кругом! То-то, должно быть, дико-радостно билось сердце какого-нибудь воина полков Игоревых, когда, выскочив на хрипящем коне на эту высь, повисал он над обрывом, среди могучей чащи сосен, убегающих вниз.
А в сумерках я уже опять шагал в степи. Ветер ласково веял мне в лицо с молчаливых курганов. И, отдыхая на них, один-одинешенек среди ровных бесконечных полей, и опять думал о старине, о людях, почивающих в степных могилах под смутный шелест седого ковыля...
(246 слов) (И. Бунин)
Грамматическое задание
Вариант 1
Вариант 2
1. Выполните фонетический разбор слова взбираться (первое предложение третьего абзаца).
2. Выполните морфемный и словообразовательный анализ слова неподвижно (третье предложение третьего абзаца).
3. Сделайте пунктуационный анализ предложении (по выбору учителя).
Схема анализа орфографических ошибок в диктанте
Дата ____________ класс ______________ Учитель _______________
Тема __________________________________________________________
Количество учащихся в классе _________ чел. ________ %
Количество учащихся, выполнявших работу _______ чел. ________ %
Выполнили работу на
Показатель качества знаний ___________ %
Показатель обучено ___________ %
Фамилии учащихся, получивших «2» и «1»:
________________________________________________________________________________________________________________________________________________
Типичные ошибки:
Чел.
Чел.
Чел.
Чел.
Чел.
Чел.
Чел.
Чел.
Чел.
Чел.
Чел.
Чел.
Чел.
Чел.
Чел.
Чел.
Дополнительные задания
Количество учащихся, выполнявших работу _______ чел. ________ %
Выполнили работу на
«5» - ________ чел. _________ %
«4» - ________ чел. _________ %
«3» - ________ чел. _________ %
«2» - ________ чел. _________ %
«1» - ________ чел. _________ %
Типичные ошибки:
Чел.
Чел.
Чел.
Чел.
Кодификатор
№ умения | Проверяемое умение | № задания |
Определять звуки речи | ||
Давать характеристику звукам речи | ||
Определять морфемы в слове | ||
Определять способ образования слова | ||
Объяснять расстановку знаков препинания |
Схема анализа
№ задания | Фамилия, имя учащегося Действия учащихся | |||||||
Определили звуки речи | ||||||||
Дали им характеристику | ||||||||
Определили морфемы в слове | ||||||||
Определили способ образования слова | ||||||||
Объяснили расстановку знаков препинания | ||||||||
Сумма баллов | ||||||||
Отметка |
Урок №…. Зачет № 5 по теме «Орфография»
1. В каком слове безударную гласную нельзя проверить ударением?
а) к..таться; г) д..ревья;
б) тр..ва; д) р..стем.
в) цв..ты;
2. В каком слове в корне с чередованием гласных пишется о ?
а) предл..гать; г) з..ря;
б) покл..ниться; д) к..сается.
в) выр..стили;
3. В каком слове в корне с чередованием гласных пишется а ?
а) к..снуться; г) отр..сль;
б) пол..жение; д) р..сток.
в) заг..рать.
4. Найдите лишнее слово.
а) б..ру; г) зап..реть;
б) зам..реть; д) соб..рите.
в) подж..гать;
5. Найдите лишнее слово.
а) пост..лить; г) заст..лал;
б) забл..стать; д) подж..гать.
в) ст..рает;
6. Найдите лишнее слово.
а) задира; г) драка;
б) разодрать; д) задираться.
в) дрожь;
7. Найдите лишнее слово.
а) зан..мал; г) он..меть;
б) подн..маться; д) прин..мала.
в) вн..мание;
8. В каком слове нет приставки?
а) доливать; г) дорожить;
б) доигрывание; д) дотерпеть.
в) доучиться;
9. Найти слово с приставкой.
а) солнце; г) солить;
б) соска; д) соколиный.
в) соскок;
10. В каком слове нет приставки?
а) сдвиг; г) сбитый;
б) сговор; д) сладкий.
в) склад;
11. В каком слове произношение приставки расходится с ее написанием?
а) смещение; г) сжатый;
б) сходка; д) срастись.
в) стащить;
12. На конце какой приставки пишется с ?
а) бе..грамотный; г) чре..мерный;
б) и..чезать; д) ра..давить.
в) и..носится;
13. На конце какой приставки пишется з ?
а) во..хождение; г) и..катель;
б) бе..славный; д) во..хвалять.
в) ра..датчик;
14. Найдите лишнее слово.
а) без..нициативный; г) зап..реть;
б) под..греть; д) сверх..дейный.
в) пред..стория;
15. Найдите значение, которое не может иметь пристава при- .
а) присоединение;
б) превосходная степень;
в) неполнота действия;
г) близость нахождения;
д) приближение.
16. Найдите слово, в котором значение приставки при- определить трудно.
а) прибирать; г) причалить;
б) Приуралье; д) пригнать.
в) пришвартоваться;
17. В приставке какого слова может писаться -е , а может писаться -и ?
а) пр..творяется; г) пр..рывается;
б) пр..расти; д) пр..строить.
в) пр..ободрить;
18. Найдите лишнее слово.
а) пр..ломить; г) пр..интересный;
б) пр..трудный; д) пр..ступление.
в) пр..струнть;
19. Найдите слово, образованное приставочно-суффиксальным способом.
а) приставить; г) подрасти;
б) писатель; д) подросток.
в) луноход;
20. Каким способом образовано слово зарплата ?
а) приставочным;
б) образованием слова из словосочетания;
в) сложением слогов;
г) сложением начальной части слова с целым словом;
д) сложением слов.
21. Найдите слово женского рода .
а) ТЮЗ; г) универсам;
б) вуз; д) ПТУ.
в) ЭВМ;
22. В каком слове приставка находится в середине слова?
а) землекоп; г) путеукладчик;
б) баснописец; д) книгопечатник.
в) самолетостроение;
Кодификатор
№ умения | Проверяемое умение | № задания |
Определять корень с чередованием | ||
Определять корень - клон- | ||
Определять слова исключения с корнем рос-рас | ||
Определять и-е в корнях с чередованием | ||
Найти слово с корнем - стел- | ||
Найти слово с безударной гласной | ||
Утро было праздничное, жаркое; радостно, наперебой трезвонили над Донцом, над зелеными горами колокола, уносились туда, где в ясном воздухе стремилась к небу белая церковка на горном перевале. Говор гулом стоял над рекой, а на баркасе прибывало по ней в монастырь все больше и больше народу, все гуще пестрели праздничные малороссийские наряды. Я нанял лодку, и молоденькая хохлушка легко и быстро погнала ее против течения по прозрачной воде: Донца, в тени береговой зелени. И девичье личико, и солнце, и тени, и быстрая речка - все было так прелестно в это милое утро…
Я побывал в скиту - там было тихо, и бледная зелень березок слабо шепталась, как на кладбище, - и стал взбираться в гору.
Взбираться было трудно. Нога глубоко тонула во мху, буреломе и мягкой прелой листве, гадюки то и дело быстро и упруго выскальзывали из-под ног. Зной, полный тяжелого смолистого аромата, неподвижно стоял под навесами сосен. Зато какая даль открылась подо мною, как хороша была с этой высоты долина, темный бархат ее лесов, как сверкали разливы Донца в солнечном блеске, какою горячею жизнью юга дышало все крутом! То-то, должно быть, дико-радостно билось сердце какого-нибудь воина полков Игоревых, когда, выскочив на хрипящем коне на эту высь, повисал он над обрывом, среди могучей чащи сосен, убегающих вниз!
А в сумерках я уже опять шагал в степи. Ветер ласково веял мне в лицо с молчаливых курганов. И, отдыхая на них, один-одинешенек среди ровных бесконечных полей, я опять думал о старине, о людях, почивающих в степных могилах под смутный шелест седого ковыля…
С юга надвигалась туча, но весенний вечер был еще ясен и тепел. Солнце медленно уходило за горы; широкая тень стлалась по Донцу от них. По каменному двору обители, мимо собора, я пошел к крытым галереям, что ведут в гору. В этот час пусто было в их бесконечных переходах. И чем выше подымался я, тем все более веяло на меня суровой монастырской жизнью - от этих картинок, изображающих скиты и кельи отшельников с гробами вместо ночных лож, от этих печатных поучений, развешанных на стенах, даже от каждой стертой и ветхой ступеньки. В полусумраке этих переходов чудились тени отошедших от мира сего иноков, строгих и молчаливых схимников…
Меня тянуло туда, к меловым серым конусам, к месту той пещеры, где в трудах и молитве, простой и возвышенный духом, проводил свои дни первый человек этих гор, та великая душа, которая полюбила горный гребет над Малым Танаисом. Дико и глухо было тогда в первобытных лесах, куда пришел святой человек. Лес бесконечно синел под ним. Лес глушил берега, и только река, одинокая и свободная, плескала и плескала своими холодными волнами под его навесом. И какая тишина царила кругом! Резкий крик птицы, треск сучьев под ногами дикой козы, хриплый хохот кукушки и сумеречное уханье филина - все гулко отдавалось в лесах. Ночью величавый мрак простирался над ними. По шороху и плеску воды угадывал инок, что вплавь переходят Донец люди. Молчаливо, как рать дьяволов, перебирались они через реку, шуршали по кустам и исчезали во мраке. Жутко тогда было в горной норе одинокому человеку, но до рассвета мерцала его свечечка и до рассвета звучали его молитвы. А утром, изнуренный ночными ужасами и бдением, но с светлым лицом, выходил он на божий день, на дневную работу, и опять коротко и тихо было в его сердце…
Глубоко внизу подо мною все тонуло в теплых сумерках, мелькали огни. Там уже начиналась сдержанно радостная тревога приготовлений к светлой заутрене. А здесь, за меловыми утесами, было тихо и еще брезжил свет зари. Птицы, живущие в трещинах скал и под карнизами церковки, реяли вокруг, визжа, как старый флюгер, и всплывали снизу и неслышно падали вниз, в сумрак, на своих мягких крыльях. Туча с юга заволокла все небо, вея теплотой дождя, весенней душистой грозы, и уже содрогалась от вспышек молний. Сосны горного обрыва сливались в темную опушку и чернели, как горб спящего зверя…
Я успел сходить и на вершину горы, в верхнюю церковку, нарушил шагами ее гробовую тишину. Монах, как привидение, стоял за ящиком со свечами. Два-три огонька чуть потрескивали… Поставил и я свою свечу за того, кто, слабый и преклонный летами, падал ниц в этом маленьком храме в те давние грозные ночи, когда костры осады пылали под стенами обители…
Утро было праздничное, жаркое; радостно, наперебой трезвонили над Донцом, над зелеными горами колокола, уносились туда, где в ясном воздухе стремилась к небу белая церковка на горном перевале. Говор гулом стоял над рекой, а на баркасе прибывало по ней в монастырь все больше и больше народу, все гуще пестрели праздничные малороссийские наряды. Я нанял лодку, и молоденькая хохлушка легко и быстро погнала ее против течения по прозрачной воде: Донца, в тени береговой зелени. И девичье личико, и солнце, и тени, и быстрая речка - все было так прелестно в это милое утро…
Я побывал в скиту - там было тихо, и бледная зелень березок слабо шепталась, как на кладбище, - и стал взбираться в гору.
Взбираться было трудно. Нога глубоко тонула во мху, буреломе и мягкой прелой листве, гадюки то и дело быстро и упруго выскальзывали из-под ног. Зной, полный тяжелого смолистого аромата, неподвижно стоял под навесами сосен. Зато какая даль открылась подо мною, как хороша была с этой высоты долина, темный бархат ее лесов, как сверкали разливы Донца в солнечном блеске, какою горячею жизнью юга дышало все крутом! То-то, должно быть, дико-радостно билось сердце какого-нибудь воина полков Игоревых, когда, выскочив на хрипящем коне на эту высь, повисал он над обрывом, среди могучей чащи сосен, убегающих вниз!
А в сумерках я уже опять шагал в степи. Ветер ласково веял мне в лицо с молчаливых курганов. И, отдыхая на них, один-одинешенек среди ровных бесконечных полей, я опять думал о старине, о людях, почивающих в степных могилах под смутный шелест седого ковыля…
Окна в сад были открыты всю ночь. А деревья раскидывались густой листвой возле самых окон, и на заре, когда в саду стало светло, птицы так чисто и звонко щебетали в кустах, что отдавалось в комнатах. Но еще воздух и молодая майская зелень в росе были холодны и матовы, а спальни дышали сном, теплом и покоем.
Дом не походил на дачный; это был обыкновенный деревенский дом, небольшой, но удобный и покойный. Петр Алексеевич Примо, архитектор, занимал его уже пятое лето. Сам он больше бывал в разъездах или в городе. На даче жила его жена, Наталья Борисовна, и младший сын, Гриша. Старший, Игнатий, только что кончивший курс в университете, так же, как и отец, появлялся на даче гостем: он уже служил.
В четыре часа в столовую вошла горничная. Сладко зевая, она переставляла мебель и шаркала половой щеткой. Потом она прошла через гостиную в комнату Гриши и поставила у кровати большие штиблеты на широкой подошве без каблука. Гриша открыл глаза.
Гарпина! - сказал он баритоном. Гарпина остановилась в дверях.
Чого? - спросила она шепотом.
Поди сюда.
Гарпина покачала головой и вышла.
Гарпина! - повторил Гриша.
Та чого вам?
Поди сюда… на минутку.
Не пiду, хоч зарiжте!
Гриша подумал и крепко потянулся.
Ну, пошла вон!
Бариня загадали вчера спитать вас, чи поїдете у город?
Казали, щоб не їздили, бо барин сьогоднi прыїдуть.
Гриша, не отвечая, одевался.
Повотенце? - спросил он громко.
Та на столi - он! Не збудiтъ бариню…
Заспанный, свежий и здоровый, в сером шелковом картузе, в широком костюме из легкой материи, Гриша вышел в гостиную, перекинул через плечо мохнатое полотенце, захватив стоявший в углу крокетный молоток, и, пройдя переднюю, отворил дверь на улицу, на пыльную дорогу.
Дачи в садах тянулись и направо и налево в одну линию. С горы открывался обширный вид на восток, на живописную низменность. Теперь все сверкало чистыми, яркими красками раннего утра. Синеватые леса темнели по долине; светлой, местами алой сталью блестела река в камышах и высокой луговой зелени; кое-где с зеркальной воды снимались и таяли полосы серебряного пара. А вдали широко и ясно разливался по небу оранжевый свет зари: солнце приближалось…
Легко и сильно шагая, Гриша спустился с горы и дошел по мокрой, глянцевитой и резко пахнущей сыростью траве до купальни. Там, в дощатом номере, странно озаренном матовым отсветом воды, он разделся и долго разглядывал свое стройное тело и гордо ставил свою красивую голову, чтобы походить на статуи римских юношей. Потом, слегка прищуривая серые глаза и посвистывая, вошел в свежую воду, выплыл из купальни и сильно взмахнул руками, увидав, что на горизонте чуть-чуть показавшееся солнце задрожало тонкой огнистой полоской. Белые гуси с металлически-звонкими криками, распустив крылья и шумно бороздя воду, тяжело шарахнулись в тростники. Широкие круги, плавно перекатываясь, закачались и пошли к реке…
Гриша перевернулся и увидал на берегу высокого мужика с русой бородою, с открытым лицом и ясным взглядом больших голубых глаз на выкате. Это был Каменский, «толстовец», как его называли на дачах.
Вы придете сегодня? - крикнул Каменский, снимая картуз и вытирая лоб рукавом замашкой рубахи.
Здравствуйте!.. Приду, - отозвался Гриша. - А вы куда, если не секрет?
Каменский с улыбкой взглянул исподлобья.
Ведь вот люди! - сказал он важно и ласково. - Всё у них секреты!
1. Утро было праздничное, жаркое; радостно, наперебой трезвонили над Донцом, над зелеными горами колокола, уносились туда, где в ясном воздухе стремилась к небу белая церковка на горном перевале. 2 . Говор гулом стоял над рекой, а на баркасе прибывало по ней в монастырь всё больше и больше народу, всё гуще пестрели праздничные малороссийские наряды. 3. Я нанял лодку, и молоденькая хохлушка легко и быстро погнала её против течения по прозрачной воде Донца, в тени береговой зелени. 4 .И девичье личико, и солнце, и тени, и быстрая речка – всё было так прелестно в это милое утро…
5 .Я побывал в скиту – там было тихо, и бледная зелень березок слабо шепталась, как на кладбище, - и стал взбираться в гору.
6 .Взбираться было трудно. 7 .Нога глубоко тонула во мху, буреломе и мягкой прелой листве, гадюки то и дело быстро и упруго выскальзывали из-под ног. 8 .Зной, полный тяжелого смолистого аромата, неподвижно стоял под навесами сосен. 9 . Зато какая даль открылась подо мною, как хороша была с этой высоты долина, темный бархат её лесов, как сверкали разливы Донца в солнечном блеске, какою горячею жизнью дышало всё кругом! 10 . То-то, должно быть, дико-радостно билось сердце какого-нибудь воина полков Игоревых, когда, выскочив на хрипящем коне на эту высь, повисал он над обрывом, среди могучей чащи сосен, убегающих вниз!
11 .А в сумерках я уже опять шагал в степи. 12 .Ветер ласково веял мне в лицо с молчаливых курганов. 13 . И, отдыхая на них, один-одинёшенек среди ровных бесконечных полей, я опять думал о старине, о людях, почивающих в степных могилах под смутный шелест седого ковыля…
И.А. Бунин
Вопросы
Какое утверждение является неверным?
Антонимы- уточняют, противопоставляют, передают авторское отношение, создают контрастные образы.
Паронимы- это слова, которые обостряют внимание к лексическому значению корня, показывают авторское владение языком.
Синонимы- это слова, которые уточняют основное значение, передают авторское отношение, степень интенсивности признака и действия, придают стилистическую окраску, выразительность.
Изобразительно- выразительные средства – это слова, которые показывают на многозначность слова.
Ответ: 4
Найдите предложение, где средством выразительности является эпитет
А в сумерках я уже опять шагал в степи.
Ветер ласково веял мне в лицо с молчаливых курганов.
Я нанял лодку.
Говор гулом стоял над рекой.
Ответ: 2.
Какая из данных пар не является синонимами?
Празднично- радостно
Трудно- тяжело
Тёмный- чёрный
Высь- низина
Ответ: 4
4.Укажите неверное лексическое значение слова
1.Скит- небольшой посёлок для монахов- отшельников.
2. Мох- растение без корней и цветков.
3. Курган- холм, в частности могильный холм у древних народов
4.Ковыль- это человек, который ковыляет.
Ответ: 4
5.Выпишите предложение, где встречается лексический повтор.
1. Говор гулом стоял над рекой, а на баркасе прибывало по ней в монастырь всё больше и больше народу, всё гуще пестрели праздничные малороссийские наряды.
2. И, отдыхая на них, один-одинёшенек среди ровных бесконечных полей, я опять думал о старине, о людях, почивающих в степных могилах под смутный шелест седого ковыля…
3. Я побывал в скиту – там было тихо, и бледная зелень березок слабо шепталась, как на кладбище, - и стал взбираться в гору.
4. Утро было праздничное, жаркое; радостно, наперебой трезвонили над Донцом, над зелеными горами колокола, уносились туда, где в ясном воздухе стремилась к небу белая церковка на горном перевале.
6.Выпишите группы слов с непроизносимыми согласными
1. радостно, празднично
2. сердце, солнце
3. ясном, церковка
4. кладбище, монастырь
Ответ: 1,2
7.Выпишите однозначные слова из 5 предложения
Ответ: скит, берёза, кладбище
8. Замените фразеологизмами следующие фразы
1.там было тихо (предложение 5)-…..
2. неподвижно стоял(предложение 8)-….
3. бесконечных(предложение 13)
4. один-одинёшенек (предложение 13)
Ответ: 1.стояла мёртвая тишина
2.стоял как столб
3.во всю ивановскую
4.один как перст
9.Выпишите сравнение из 2 предложения
Ответ: гулом
10.Выпишите метафоры из предложения
Зато какая даль открылась подо мною, как хороша была с этой высоты долина, темный бархат её лесов, как сверкали разливы Донца в солнечном блеске, какою горячею жизнью дышало всё кругом!
Ответ: даль открылась,
сверкали разливы,
горячею жизнью дышало всё кругом
Электронная библиотека Яблучанского . Путь к Донцу, к древнему монастырю на Святых Горах, пролегает на юго-восток, на Азовские степи. Ранним утром великой субботы я был уже под Славянском. Но до Святых Гор оставалось еще верст двадцать, и нужно было идти поспешно. Этот день мне хотелось провести в обители. Предо мной серело пустынное поле. Один сторожевой курган стоял вдалеке и, казалось, зорко глядел на равнины. С утра в степи было по-весеннему холодно и ветрено; ветер просушивал колеи грязной дороги и шуршал прошлогодним бурьяном. Но за мной, на западе, картинно рисовалась на горизонте гряда меловых гор. Темнея пятнами лесов, как старинное, тусклое серебро чернью, она тонула в утреннем тумане. Ветер дул мне навстречу, холодил лицо, рукава, степь увлекала, завладевала душой, наполняла ее чувством радости, свежести. За курганом блеснула круглая ложбина, налитая весенней водой. Я свернул к ней на отдых. Есть что-то чистое и веселое в этих полевых апрельских болотцах; над ними вьются звонкоголосые чибисы, серенькие трясогузки щеголевато и легко перебегают по их бережкам и оставляют на иле свои тонкие, звездообразные следы, а в мелкой, прозрачной воде их отражается ясная лазурь и белые облака весеннего неба. Курган был дикий, еще ни разу не тронутый плугом. Он расплывался на два холма и, словно поблекшей скатертью из мутно-зеленого бархата, был покрыт прошлогодней травой. Седой ковыль тихо покачивался на его склонах - жалкие остатки ковыля. "Время его, подумал я, - навсегда проходит; в вековом забытьи он только смутно вспоминает теперь далекое былое, прежние стони и прежних людей, души которых были роднее и ближе; ему, лучше нас умели понимать его шепот, полный от века задумчивости пустыни, так много говорящей без слов о ничтожестве земного существования". Отдыхая, я долго лежал на кургане. С полей уже тянуло теплом. Облака светлели, таяли. Жаворонки, невидимые в воздухе, напоенном парами и светом, заливались над степью безотчетно-радостными трелями. Ветер стал ласковый, мягкий. Солнце согревало меня, и я закрывал глаза, чувствуя себя бесконечно счастливым. В южных степях каждый курган кажется молчаливым памятником какой-нибудь поэтической были. А побывать на Донце, на Малом Танаисе, воспетом "Словом", - это была моя давнишняя мечта. Донец видел Игоря, - может быть, видел Игоря и Святогорский монастырь. Сколько раз разрушался он до основания и пустели его разбитые стены! Сколько претерпел он, стоя на татарских путях, в диких степных равнинах, когда иноки его были еще воинами, когда они переживали долгие осады от полчищ диких орд и воровских людей! Скрип телеги, на которой сидел старик, свесив с грядки ноги в допотопных сапогах, и сопение волов, которые, покачиваясь и вытягивая шеи, придавленные тяжелым ярмом, медленно тащились по дороге, разогнали мои думы. Я зашагал еще поспешнее. Полоса леса серовато чернела вдали. Я не сводил с нее глаз, думая, что за лесом-то и откроется долина Донца и Горы. Лес оказался очень старым, заглохшим. Меня поразила его безжизненная тишина, его корявые, иссохшие дебри. Замедляя шаги, я с трудом пробирался по хворосту и бурелому, который гнил в грязи глубоких рытвин дороги. Ни одной птицы не слышно было в чащах. Иногда дорогу затопляло целое болото весенней воды. Сухие деревья сквозили кругом; их кривые сучья бросали слабые, бледные тени. Скоро, однако, в пролете лесной дороги снова проглянула просторная, вольная даль. Сухой степной ветер все усиливался, разгоняя в ярком весеннем небе белые облака, делая даль бесконечной. Монастыря же все не было. Хохол, к которому я подходил с расспросами о дороге, рослый мужик с маленькой головой, одетый в короткую, словно из осиновой коры сшитую, свитку, не спеша шел за плугом. Плуг тащили четыре вола, а волов вела девочка. - Тату! - сказала она мужику, обращая его внимание на меня. Он остановился. - Эта дорога на Святые Горы? - спросил я. - А куды вам треба? - В монастырь. - Якiй монастырь? - Да вы разве никогда не были на Святых Горах? - В якономii? - Да не в экономии, а в самом монастыре, в церкви. - У церквi? Та у нас своя церква на селi. - А в монастыре? - Та був, ще хлопцем. Тодi чума на скот була, так казали, що там пробував такий монах, що знав замовляти. От i ходили yci, у кого скотина болiла; звiсно, молебствiе служили i в село привозили того iнока. Ну, походив вiн по дворах, покропив водою, а про те нiчого не помоглось. - Так это дорога туда? - Эге ж... И хохол, даже не взглянув на меня, снова спокойно пошел за плугом. Я уже чувствовал усталость. Ноги ныли в пыльных, горячих сапогах. И я принялся считать шаги, и занятие это так увлекло меня, что я очнулся только тогда, когда дорога круто завернула влево и вдруг ослепила резкой белизной мела. Вдалеке, налево, на самом горизонте, над чащей леса, сверкал золотой купол церкви. Но я едва взглянул туда. Передо мной, в огромной, глубокой долине, открылся Донец. Долго простоял я неподвижно, глядя на мутную синеву этих привольных лугов. Все они были затоплены водой, - Донец был в разливе. Стальные полосы реки сверкали в чащах коричневых камышей и залитых половодьем прибрежных лесов, а к югу разливались еще шире, совсем уже смутные у подножья далеких меловых гор. И горы эти белели так смутно-смутно... Потом я обгонял идущий на богомолье народ - женщин, подростков, дряхлых калек с выцветшими от времени и степных ветров глазами, и все думал о старине, о той чудной власти, которая дана прошлому... Откуда она и что она значит? Между тем монастырь все еще не показывался. Небо потускнело, ветер начал пылить по дороге, и в степи стало скучно. Донец скрылся за холмами. Я попросил проезжего хлопца подвезти меня, и он посадил меня в свою тележку на двух колесах. Мы разговорились, и я не заметил, как мы въехали в лес и стали спускаться под гору. Все круче, отвеснее становилась горная дорога, каменистая, узкая, живописная. Мы спускались все ниже и ниже, а столетние красноватые стволы мачтовых сосен, гордо выделяясь среди разнообразной лесной заросли, мощно вцепившись корнями в каменистые берега дороги, плавно подымались все выше и выше, возносились зелеными кронами к голубому небу. Небо над нами казалось еще глубже и невинее, и чистая, как это небо, радость наполняла душу. А внизу, сквозь зеленую чащу леса, между соснами, вдруг проглянула глубокая и, как показалось, тесная долина, золотистые кресты, купола и белые стены домов у подошвы лесистой горы - все скученное, картинно сокращенное отдалением, - и светлая полоса узкого Донца, и густая синева воздуха над сплошными луговыми лесами за ним... Донец под Святыми Горами быстр и узок. Правый берег его возвышается почти отвесной стеной и тоже щетинится лесной чащей. Под ним-то и стоит белокаменная обитель с величавым, грубо раскрашенным собором посреди двора. Выше, на полугоре, белея в зелени леса, висят два меловых конуса, два серых утеса, за которыми ютится старинная церковка. А еще выше, уже на самом перевале, рисуется в небе другая. С юга надвигалась туча, но весенний вечер был еще ясен и тепел. Солнце медленно уходило за горы; широкая тень стлалась по Донцу от них. По каменному двору обители, мимо собора, я пошел к крытым галереям, что ведут в гору. В этот час пусто было в их бесконечных переходах. И чем выше подымался я, тем все более веяло на меня суровой монастырской жизнью - от этих картинок, изображающих скиты и кельи отшельников с гробами вместо ночных лож, от этих печатных поучений, развешанных на стенах, даже от каждой стертой и ветхой ступеньки. В полусумраке этих переходов чудились тени отошедших от мира сего иноков, строгих и молчаливых схимников... Меня тянуло туда, к меловым серым конусам, к месту той пещеры, где в трудах и молитве, простой и возвышенный духом, проводил свои дни первый человек этих гор, та великая душа, которая полюбила горный гребет над Малым Танаисом. Дико и глухо было тогда в первобытных лесах, куда пришел святой человек. Лес бесконечно синел под ним. Лес глушил берега, и только река, одинокая и свободная, плескала и плескала своими холодными волнами под его навесом. И какая тишина царила кругом! Резкий крик птицы, треск сучьев под ногами дикой козы, хриплый хохот кукушки и сумеречное уханье филина - все гулко отдавалось в лесах. Ночью величавый мрак простирался над ними. По шороху и плеску воды угадывал инок, что вплавь переходят Донец люди. Молчаливо, как рать дьяволов, перебирались они через реку, шуршали по кустам и исчезали во мраке. Жутко тогда было в горной норе одинокому человеку, но до рассвета мерцала его свечечка и до рассвета звучали его молитвы. А утром, изнуренный ночными ужасами и бдением, но с светлым лицом, выходил он на божий день, на дневную работу, и опять коротко и тихо было в его сердце... Глубоко внизу подо мною все тонуло в теплых сумерках, мелькали огни. Там уже начиналась сдержанно радостная тревога приготовлений к светлой заутрене. А здесь, за меловыми утесами, было тихо и еще брезжил свет зари. Птицы, живущие в трещинах скал и под карнизами церковки, реяли вокруг, визжа, как старый флюгер, и всплывали снизу и неслышно падали вниз, в сумрак, на своих мягких крыльях. Туча с юга заволокла все небо, вея теплотой дождя, весенней душистой грозы, и уже содрогалась от вспышек молний. Сосны горного обрыва сливались в темную опушку и чернели, как горб спящего зверя... Я успел сходить и на вершину горы, в верхнюю церковку, нарушил шагами ее гробовую тишину. Монах, как привидение, стоял за ящиком со свечами. Два-три огонька чуть потрескивали... Поставил и я свою свечу за того, кто, слабый и преклонный летами, падал ниц в этом маленьком храме в те давние грозные ночи, когда костры осады пылали под стенами обители... Утро было праздничное, жаркое; радостно, наперебой трезвонили над Донцом, над зелеными горами колокола, уносились туда, где в ясном воздухе стремилась к небу белая церковка на горном перевале. Говор гулом стоял над рекой, а на баркасе прибывало по ней в монастырь все больше и больше народу, все гуще пестрели праздничные малороссийские наряды. Я нанял лодку, и молоденькая хохлушка легко и быстро погнала ее против течения по прозрачной воде: Донца, в тени береговой зелени. И девичье личико, и солнце, и тени, и быстрая речка - все было так прелестно в это милое утро... Я побывал в скиту - там было тихо, и бледная зелень березок слабо шепталась, как на кладбище, - и стал взбираться в гору. Взбираться было трудно. Нога глубоко тонула во мху, буреломе и мягкой прелой листве, гадюки то и дело быстро и упруго выскальзывали из-под ног. Зной, полный тяжелого смолистого аромата, неподвижно стоял под навесами сосен. Зато какая даль открылась подо мною, как хороша была с этой высоты долина, темный бархат ее лесов, как сверкали разливы Донца в солнечном блеске, какою горячею жизнью юга дышало все крутом! То-то, должно быть, дико-радостно билось сердце какого-нибудь воина полков Игоревых, когда, выскочив на хрипящем коне на эту высь, повисал он над обрывом, среди могучей чащи сосен, убегающих вниз! А в сумерках я уже опять шагал в степи. Ветер ласково веял мне в лицо с молчаливых курганов. И, отдыхая на них, один-одинешенек среди ровных бесконечных полей, я опять думал о старине, о людях, почивающих в степных могилах под смутный шелест седого ковыля... 1895