Один из самых «медицинских» российских писателей (наряду с Чеховым, конечно) - Михаил Булгаков. Он и сам был врачом, медицинская тема в его произведениях не редкость. Всплывает эта тема и тогда, когда мы говорим о самом Михаиле Афанасьевиче: то, как он заболел и умер, не успев отредактировать свой роман, часто становится предметом литературоведческих исследований и спекуляций.

Часто доводится слышать о том, что раз писатель написал рассказ «Морфий», то и сам был морфинистом со стажем и умер по причине собственной наркомании.

Поэтому в данной главе мы воспользуемся мнением не литературоведа, а медика - Леонида Дворецкого, опубликовавшего исследование болезни и смерти писателя в солидном издании «Нефрология».

Anamnesis vitae

В 1932 году писатель Михаил Булгаков предупредил свою новую избранницу Елену Сергеевну: «Имей в виду, я буду очень тяжело умирать, - дай мне клятву, что ты не отдашь меня в больницу, а я умру у тебя на руках».

До смерти писателя оставалось восемь лет, за которые он напишет и почти закончит великое произведение «Мастер и Маргарита». <…>

Через шесть месяцев после появления первых симптомов болезнь развилась и привела пациента к медленной мучительной смерти: в последние три недели Булгаков ослеп, был измучен ужасными болями и прекратил редактировать роман.

Что же за недуг так жестоко обошелся с писателем?

Булгаков регулярно проходил обследования, которые не обнаружили никаких соматических патологий. Однако невротические расстройства у него уже наблюдались.

Так, в архиве Булгакова найден врачебный бланк с медицинским заключением:

«22.05.1934. Сего числа мною установлено,что у М.А.Булгакова имеется резкое истощение нервной системы с явлениями психостений, вследствие чего ему предписаны покой, постельный режим и медикаментозное лечение.

Тов. Булгаков сможет приступить к работе через 4–5 дней. Алексей Люцианович Иверов. Врач Московского художественного театра».

О подобных невротических состояниях и попытках их лечения упоминает и Елена Булгакова в дневниках 1934 г.:

«13-го мы выехали в Ленинград, лечились там у доктора Полонского электризацией».

«13 октября. У М. А. плохо с нервами. Боязнь пространства, одиночества. Думает, не обратиться ли к гипнозу?»

«20 октября. М. А. созвонился с Андреем Андреевичем (А. А. Аренд. - Примеч. Л. Д. ) по поводу свидания с доктором Бергом. М. А. решил лечиться гипнозом от своих страхов».

«19 ноября. После гипноза у М. А. начинают исчезать припадки страха, настроение ровное, бодрое и хорошая работоспособность. Теперь - если бы он мог еще ходить один по улице».

«22 ноября. В десять часов вечера М. А. поднялся, оделся и пошел один к Леонтьевым. Полгода он не ходил один».

То есть уже в 1934 году Булгаков пользовался минимум двумя распространенными тогда способами лечения неврозов: терапией ударами током и гипнозом. Вроде бы это ему даже помогло.

В письмах к Викентию Вересаеву, тоже врачу по профессии (помните его «Записки врача»?), Булгаков признавался:

«Болен я стал, Викентий Викентьевич. Симптомов перечислять не стану, скажу лишь, что на деловые письма перестал отвечать. И бывает часто ядовитая мысль - уж не совершил ли я в самом деле свой круг? Болезнь заявляла о себе крайне неприятными ощущениями „темнейшего беспокойства“, „полной безнадежности, нейрастенических страхов“».

«Соматика», телесное проявление болезни, манифестировала в сентябре 1939 года, <…> после серьезной для него стрессовой ситуации (отзыв писателя, отправившегося в командировку для работы над пьесой о Сталине) Булгаков решает уехать в отпуск в Ленинград.

И в первый же день пребывания в Ленинграде, прогуливаясь с женой по Невскому проспекту, Булгаков почувствовал вдруг, что не различает надписей на вывесках.

Подобная ситуация однажды уже имела место в Москве - до поездки в Ленинград, о чем писатель рассказывал своей сестре, Елене Афанасьевне: «О первой замеченной потере зрения - на мгновенье (сидел, разговаривал с одной дамой, и вдруг она точно облаком заволоклась - перестал ее видеть). Решил, что это случайно, нервы шалят, нервное переутомление».

Встревоженный повторившимся эпизодом потери зрения, писатель возвращается в гостиницу «Астория». Срочно начинаются поиски врача-окулиста, и 12 сентября Булгакова осматривает ленинградский профессор, выдающийся офтальмолог Николай Иванович Андогский. <…>

Профессор говорит ему: «Ваше дело плохо». Булгаков, сам врач, понимает, что все еще хуже: именно так началась болезнь, унесшая жизнь его отца примерно в 40 лет в 1907 году.

Поначалу - осмотры окулиста, <…> на глазном дне выявлены изменения, характерные для тяжелой артериальной гипертонии, о наличии которой у Булгакова до развившихся событий нигде нет упоминаний в имеющихся доступных материалах. Впервые об истинных цифрах артериального давления у писателя мы узнаем только после появления глазных симптомов.

«20.09.1939. Поликлиника Наркомздрава СССР (Гагаринский пр-т, 37). Булгаков М.А. Кровяное давление по Короткову Махim. - 205 / Minim. 120 mm».

На следующий день, 21.09.1939, состоялся домашний визит доктора Захарова, который отныне будет курировать М. А. Булгакова до его последних дней. Выписаны приходной ордер за визит (12 руб. 50 коп.) и рецепт на приобретение 6 пиявок (5 руб. 40 коп.). Чуть позже очень тревожные результаты дают анализы крови. <…>

Диагноз, а точнее симптомокомплекс, становится ясен: хроническая почечная недостаточность. Булгаков себе его тоже ставит.

В октябрьском письме 1939 года к киевскому другу молодости Гшесинскому Булгаков сам озвучивает характер своего заболевания:

«Вот настал и мой черед, у меня болезнь почек, осложнившаяся расстройством зрения. Я лежу, лишенный возможности читать, писать и видеть свет… Ну про что тебе сказать? Левый глаз дал значительные признаки улучшения. Сейчас, правда, на моей дороге появился грипп, но авось он уйдет, ничего не напортив…»

Осматривавший его в том же октябре профессор Мирон Семенович Вовси, авторитетный клиницист, один из консультантов Лечсанупра Кремля, имеющий опыт работы в области патологии почек, автор вышедшей впоследствии монографии «Болезни органов мочеотделения», подтвердил диагноз и, прощаясь, сказал жене писателя, что дает ему всего три дня жизни. Булгаков прожил еще полгода.

Состояние Булгакова неуклонно ухудшалось. По имеющейся подборке рецептов можно предполагать о наличии ведущих клинических симптомов и их динамике.

По-прежнему в связи с головными болями продолжали выписываться анальгетические препараты - чаще всего в виде сочетания пирамидона, фенацетина, кофеина, иногда вместе с люминалом. Инъекции сернокислой магнезии, пиявки и кровопускания были основным средством лечения артериальной гипертонии.

Так, в одной из записей в дневнике жены писателя находим:

«09.10.1939. Вчера большое кровопускание - 780 г, сильная головная боль. Сегодня днем несколько легче, но приходится принимать порошки». <…>

В ноябре 1939 года на заседании Союза писателей СССР рассматривается вопрос о направлении Булгакова с женой в правительственный санаторий «Барвиха». Странное место для умирающего с хронической болезнью почек. Но тем не менее Булгаков отбывает туда с женой. Основным методом лечения Булгакова там стали… тщательно разработанные диетические мероприятия, о чем писатель пишет из санатория сестре Елене Афанасьевне:

«Барвиха. 3.12.1939 Дорогая Леля!

Вот тебе новости обо мне. В левом глазу обнаружено значительное улучшение. Правый глаз от него отстает, но тоже пытается сделать что-то хорошее… По словам докторов, выходит, что раз в глазах улучшение, значит, есть улучшение в процессе почек. А раз так, то у меня надежда зарождается, что на сей раз я уйду от старушки с косой… Сейчас меня немного подзадержал в постели грипп, а ведь я уже начал выходить и был в лесу на прогулках. И значительно окреп… Лечат меня тщательно и преимущественно специально подобранной и комбинированной диетой. Преимущественно овощи во всех видах и фрукты…»

К сожалению, возлагавшиеся надежды (если таковые вообще возлагались) на «санаторную услугу» писателю Булгакову не оправдались. Возвратившись из санатория «Барвиха» в угнетенном состоянии, не ощутив практически никакого улучшения и осознав свое трагическое положение, Булгаков пишет в декабре 1939 года своему давнему другу-медику Александру Гдешинскому в Киев:

«…ну вот я и вернулся из санатория. Что же со мною?..

Если откровенно и по секрету тебе сказать, сосет меня мысль, что вернулся я умирать. Это меня не устраивает по одной причине: мучительно, канительно и пошло. Как известно, есть один приличный вид смерти - от огнестрельного оружия, но такового у меня, к сожалению, не имеется.

Поточнее говоря о болезни: во мне происходит ясно мной ощущаемая борьба признаков жизни и смерти. В частности, на стороне жизни - улучшение зрения. Но довольно о болезни! Могу лишь добавить одно: к концу жизни пришлось пережить еще одно разочарование - во врачах-терапевтах. Не назову их убийцами, это было бы слишком жестоко, но гастролерами, халтурщиками и бездарностями охотно назову. Есть исключения, конечно, но как они редки! Да и что могут помочь эти исключения, если, скажем, от таких недугов, как мой, у аллопатов не только нет никаких средств, но и самого недуга они порою не могут распознать.

Пройдет время, и над нашими терапевтами будут смеяться, как над мольеровскими врачами. Сказанное к хирургам, окулистам, дантистам не относится. К лучшему из врачей, Елене Сергеевне, также. Но она одна справиться не может, поэтому принял новую веру и перешел к гомеопату. А больше всего да поможет нам всем больным - Бог!»

Увы, как мы понимаем сейчас, переход от санаторных врачей к гомеопату был переходом от бесполезного к бессмысленному.

Гомеопатия даже как метод не работает. Ни тогда, ни сейчас, а потому состояние продолжило ухудшаться <…>.

03.02.1940. Булгакова консультирует профессор Владимир Никитич Виноградов, личный врач И. В. Сталина, впоследствии чуть было не погибший по «делу врачей». Приведем рекомендации проф. В. Н. Виноградова:

«1. Режим - отход ко сну в 12 часов ночи.

2. Диета - молочно-растительная.

3. Питье не более 5 стаканов в сутки.

4. Порошки папаверина и др. 3 р/день.

5. (сестре) Инъекции Myol/+Spasmol gj 1,0 каждого.

6. Ежедневно ножные ванны с горчицей 1 ст. л., 10 часов вечера.

7. На ночь микстура с хлоралгидратом, 11 часов вечера.

8. Глазные капли утром и вечером».

Вот так велись больные терминальной хронической почечной недостаточностью всего лишь три четверти века назад!

Друг Булгакова, режиссер и сценарист Сергей Ермолинский, так вспоминал о последних днях умирающего писателя:

«Это были дни молчаливого нравственного страдания. Слова медленно умирали в нем… Обычные дозы снотворного перестали действовать. <…> Ничего уже не могло помочь. Весь организм его был отравлен… …он ослеп. Когда я наклонялся к нему, он ощупывал мое лицо руками и узнавал меня. Лену (Елену Сергеевну) он узнавал по шагам, едва только она появлялась в комнате.

Булгаков лежал на постели голый, в одной набедренной повязке (даже простыни причиняли ему боль), и вдруг спросил меня: „Похож я на Христа?..“

Тело его было сухо. Он очень похудел…» <…>

Незадолго до смерти писатель говорил Валентину Катаеву: «Я скоро умру. Я даже могу вам сказать, как это будет. Я буду лежать в гробу, и, когда меня начнут выносить, произойдет вот что: так как лестница узкая, то мой гроб начнут поворачивать и правым углом он ударится в дверь Ромашова, который живет этажом ниже».

Так оно и произошло.

Anamnesis morbis

Итак, все кончено. Несмотря на позднейшие якобы воспоминания о результатах вскрытия, его, скорее всего, просто не было.

Когда говорят о вскрытии, часто вспоминают слова литературоведа Мариэтты Чудаковой («…сосуды у него были, как у семидесятилетнего старика…») и режиссера Романа Виктюка: «…я вспомнил ее (Елены Сергеевны) рассказ о том, как Булгакова лечили, кажется, от почек, а когда вскрыли, оказалось, что сердце изрешечено мельчайшими дырочками…»

Но никаких сведений о вскрытии найти не удается, и, вероятнее всего причины смерти, указанные в свидетельстве: нефросклероз (замещение почечной ткани - паренхимы - соединительной тканью) и уремия (интоксикация, вызванная накоплением в крови метаболитов, которые должны были выводиться с мочой, следствие почечной недостаточности), - были вписаны по справке из поликлиники.

Автор статьи, которой мы пользуемся, предлагает свой вариант диагноза: хронический интерстициальный нефрит (межтканевое воспаление почек) лекарственного происхождения. Вот как он его обосновывает.

В письме к брату писателя, Николаю Афанасьевичу, от 17.10.1960, то есть 20 лет спустя после смерти Михаила Афанасьевича, Е. С. Булгакова сообщает:

«…раз в год (обычно весной) я заставляла его проделывать всякие анализы и просвечивания. Все давало хороший результат, и единственное, что его мучило часто, - это были головные боли, но он спасался от них тройчаткой - кофеин, фенацетин, пирамидон. Но осенью 1939 г. болезнь внезапно свалила его, он ощутил резкую потерю зрения (это было в Ленинграде, куда мы поехали отдыхать)…»

В своих дневниках Елена Сергеевна часто упоминает о головных болях Булгакова, еще задолго до первых манифестаций поражения почек.

01.05.1934: «…вчера у нас ужинали Горчаков, Никитин… Встретил их М. А., лежа в постели, у него была дикая головная боль. Но потом он ожил и встал к ужину».
29.08.1934: «М. А. вернулся с дикой мигренью (очевидно, как всегда, Аннушка зажала еду), лег с грелкой на голове и изредка вставлял свое слово».

В архиве, собранном Е. С. Булгаковой, имеется серия рецептов, документально свидетельствующих о назначении писателю лекарственных препаратов (аспирин, пирамидон, фенацетин, кодеин, кофеин), о чем в рецептурной сигнатуре так и было обозначено - «при головных болях».

Эти рецепты выписывались с завидной регулярностью лечащим врачом Захаровым, прибегавшим к тому же ко всяческим ухищрениям для постоянного обеспечения несчастного пациента этими препаратами. Подтверждением может служить одна из его записок к жене М. Булгакова:

«Глубокоуваж. Елена Сергеевна. Выписываю аспирин, кофеин и кодеин не вместе, а порознь для того, чтобы аптека не задержала выдачу приготовлением. Дадите М. А. таблетку аспирина, табл. кофеина и табл. кодеина. Ложусь я поздно. Позвоните мне. Захаров 26.04.1939».

Длительное употребление анальгетических препаратов еще задолго до появления симптомов заболевания почек дает основание предполагать возможную их роль в развитии почечной патологии у писателя.

Вполне достойная версия. Увы, подтвердить или опровергнуть ее могли только вскрытие и качественная гистология почек. Но вскрытия не было (или его данные не попали в архивы), Мастер был кремирован и похоронен под камнем с могилы Николая Гоголя…

Тем не менее доказательство гипотезы российского врача пришло с появлением новых методов химического анализа. Израильские и итальянские ученые опубликовали на страницах солидного Journal of Proteomics исследование страниц рукописи «Мастера и Маргариты», вчерне законченной Михаилом Булгаковым за месяц до своей смерти, и смогли подтвердить как диагноз писателя, так и лечение, которое ему было назначено.

Команда Пьера Джорджио Ригетти из Политехнического университета Милана и Глеба Зильберштейна из компании Spectrophon проанализировала 10 случайным образом отобранных страниц рукописи (из 127 имевшихся в распоряжении исследователей) и обнаружила на них следы морфина, содержание которого составляло от 2 до 100 нанограмм на квадратный сантиметр.

Кроме того, был обнаружен метаболит морфина - 6-O-ацетилморфин, а также три белка - биомаркера нефросклероза. Рикетти поясняет, что свидетельства применения лекарства Булгаковым остались в потовых выделениях отпечатков пальцев и слюне, которая могла попадать на страницы в момент их перелистывания.

Страницы обрабатывались бусинами-сорбентами, которые потом проходили анализ в газовом хроматографе и масс-спектрометре.

В ходе работы исследователи контактировали с московской полицией, предоставившей возможность сравнить результаты анализа рукописей со стандартами морфина, бытовавшими в Москве в конце тридцатых - начале сороковых годов ХХ века.

Некоторые страницы, к примеру эпизод с диалогом между Иешуа и Пилатом, содержат довольно небольшое количество морфина - около 5 нг/см 2 . В то же время другие части, над которыми писатель подолгу трудился и не один раз переписывал, содержат достаточно высокие концентрации вещества.

Так, на странице с планом романа обнаружено до 100 нг/см 2 морфина.

Так что писателя унес в могилу или лекарственный, или гипертонический нефроcклероз (поражение почек, вызванное хронически повышенным артериальным давлением и атеросклерозом сосудов почек). Оба варианта заболевания сопровождаются сильнейшими головными болями и часто заканчивается смертью от почечной недостаточности (как это и случилось 10 марта 1940 года).

Увы, судьба Мастера показала, что представляют собой две очень распространенные причины смерти или тяжелых болезней: злоупотребление лекарственными препаратами (в том числе и по согласию с лечащим врачом) и «тихая смерть» - артериальная гипертензия.

Мы описали то, как развивалась болезнь Михаила Булгакова, сведшая его в могилу 10 марта 1940 года, опираясь на замечательную статью Л.И. Дворецкого “Болезнь и смерть Мастера (о болезни Михаила Булгакова)”, опубликованную в апрельском номере журнала “Клиническая нефрология” за 2010 год.

Сейчас же мы попробуем изложить диагноз Михаила Афанасьевича, который ставит ему автор статьи. Вообще, надо сказать, диагностика давно ушедших знаменитостей – это особая медицинская игра ума, в США по этому поводу даже проводят конференции, на которых каждый год диагностируют кого-то нового. В этом году, как вы, наверное, поставили диагноз героине знаменитой картины «Мир Кристины».

Но мы отвлеклись.

Свои дневники, ведшиеся на протяжении 7 лет, Елена Булгакова заканчивает с последним вздохом Михаила Афанасьевича: “10.03.1940. 16 часов. Миша умер”.

Итак, всё кончено. Несмотря на позднейшие якобы воспомнинания о результатах вскрытия, его, скорее всего – не было.

Здесь уместно привести слова М.О. Чудаковой (“…сосуды у него были, как у семидесятилетнего старика…” ) и режиссера Романа Виктюка “…я вспомнил ее (Елены Сергеевны) рассказ о том, как Булгакова лечили, кажется, от почек, а когда вскрыли, оказалось, что сердце изрешечено мельчайшими дырочками...” .

Но никаких сведений о вскрытии найти не удаётся, и вероятнее всего, причины смерти, указанные в свидетельстве – нефросклероз (замещение почечной ткани – паренхимы – соединительной тканью) и уремия – интоксикация, вызванная накоплением в крови метаболитов, которые должны были выводиться с мочой, следствие почечной недостаточности, были вписаны по справке из поликлиники.

В письме к брату писателя, Николаю Афанасьевичу, от 17.10.1960, т. е. 20 лет спустя после смерти Михаила Афанасьевича, Е.С. Булгакова сообщает: “…раз в год (обычно весной) я заставляла его проделывать всякие анализы и просвечивания. Все давало хороший результат, и единственное, что его мучило часто, – это были головные боли, но он спасался от них тройчаткой – кофеин, фенацетин, пирамидон. Но осенью 1939 г. болезнь внезапно свалила его, он ощутил резкую потерю зрения (это было в Ленинграде, куда мы поехали отдыхать)…” .

В своих дневниках Елена Сергеевна часто упоминает о головных болях Булгакова еще задолго до первых манифестаций поражения почек. 01.05.1934: “…вчера у нас ужинали Горчаков, Никитин… Встретил их М.А., лежа в постели, у него была дикая головная боль. Но потом он ожил и встал к ужину” .

29.08.1934:“М.А. вернулся с дикой мигренью (очевидно, как всегда, Аннушка зажала еду), лег с грелкой на голове и изредка вставлял свое слово” .
Видимо, в один из таких (мигренозных?) приступов головных болей у Булгакова его застал дома главный администратор Художественного театра Ф.Н. Михальский (знаменитый Филипп Филиппович Тулумбасов из “Театрального романа”), который вспоминал: “…На диване полулежит Михаил Афанасьевич. Ноги в горячей воде, на голове и на сердце холодные компрессы. «Ну рассказывайте!». Я несколько раз повторяю рассказ и о звонке А.С. Енукидзе, и о праздничном настроении в театре. Пересилив себя, Михаил Афанасьевич поднимается. Ведь что-то надо делать. «Едем! Едем!»” .

В архиве, собранном Е.С. Булгаковой, имеется серия рецептов, документально свидетельствующих о назначении писателю лекарственных препаратов (аспирин, пирамидон, фенацетин, кодеин, кофеин),о чем в рецептурной сигнатуре так и было обозначено – “при головных болях”. Эти рецепты выписывались с завидной регулярностью лечащим врачом Захаровым, прибегавшим к тому же ко всяческим ухищрениям для “бесперебойного” обеспечения несчастного пациента этими препаратами.

Подтверждением может служить одна из его записок к жене М. Булгакова: “Глубокоуваж. Елена Сергеевна. Выписываю аспирин, кофеин и кодеин не вместе, а порознь для того, чтобы аптека не задержала выдачу приготовлением. Дадите М.А. таблетку аспирина, табл. кофеина и табл. кодеина. Ложусь я поздно. Позвоните мне. Захаров 26.04.1939” .

Булгаков с супругой незадолго до смерти

Длительное употребление анальгетических препаратов еще задолго до появления симптомов заболевания почек дает основание предполагать возможную их роль в развитии почечной патологии у М.А. Булгакова.

Вполне достойная версия. Увы, подтвердить или опровергнуть ее могло только вскрытие и качественная гистология почек. Но вскрытия не было (или данные его не попали в архивы), Мастер был кремирован и похоронен под камнем с могилы Николая Гоголя...

Впрочем, и развитие нефросклероза злоупотребление обезболивающими вполне могло подстегнуть - автор статьи справедливо об этом замечает. Кстати, тогда он еще не знал, что и биомаркеры нефросклероза, и следы морфия были

Биография и эпизоды жизни Михаила Булгакова. Когда родился и умер Михаил Булгаков, памятные места и даты важных событий его жизни. Цитаты писателя и драматурга, фото и видео.

Годы жизни Михаила Булгакова:

родился 3 мая 1891, умер 10 марта 1940

Эпитафия

«Вот это я тебе, взамен могильных роз,
Взамен кадильного куренья;
Ты так сурово жил и до конца донес
Великолепное презренье.
Ты пил вино, ты как никто шутил
И в душных стенах задыхался,
И гостью страшную ты сам к себе впустил
И с ней наедине остался».
Из стихотворения Анны Ахматовой «Памяти Булгакова»

Биография

Имя Михаила Афанасьевича Булгакова известно в нашей стране любому школьнику. Бурные споры о том, стоит ли включать «Мастера и Маргариту» в школьную программу, возникали и совсем недавно: можно ли представить, какое неоднозначное отношение вызывали работы Булгакова при его жизни, во время становления сталинского режима! И тем не менее этот писатель был и остаётся одним из величайших в русской истории: его блестящий талант художника, острая и резкая критика того, что он считал неприемлемым в отечественной действительности, глубокое погружение в психологию человека и философию снискали ему немеркнущую, заслуженную славу.

Булгаков стал старшим сыном из семи детей в семье профессора Киевской духовной академии и был интеллигентом до мозга костей. Михаил Афанасьевич избрал для себя медицинское поприще и в годы гражданской войны и смуты работал добровольцем Красного креста и военным врачом, а в Первую мировую трудился близ линии фронта. Позднее доктор завёл частную практику в Киеве.

В первые годы своей работы после получения диплома Булгаков какое-то время употреблял морфий, затем переболел тифом. Здоровья он был не богатырского. Зато в 30 лет Михаил Афанасьевич наконец-то нашёл себя в писательстве: он сетовал только на то, что произошло это, по его мнению, поздно.

Пьесы, которые Булгаков писал для театра, были более чем неоднозначны. В определённый период, уже после успеха на этом поприще, их никто не хотел не то что ставить, но даже и печатать. Неоднозначную роль сыграл в судьбе Булгакова сам Сталин, который то бескомпромиссно критиковал работы Михаила Афанасьевича, то вдруг делал писателю и драматургу неожиданные поблажки. В 1930-е гг. Булгаков колебался, эмигрировать или нет, но уехать ему не дали.

Михаил Афанасьевич работал режиссёром, даже пробовал себя в роли актёра. Он создавал спектакли, которые мы сегодня даже не воспринимаем, как театральные пьесы: «Бег», «Дни Турбиных», «Зойкина квартира». Одновременно Булгаков работает и над «нетеатральными» вещами — такими как «Записки покойника», «Морфий», «Собачье сердце».

Работу, которая принесла Булгакову самую громкую славу, писатель создавал и переправлял много лет. Это, конечно, «Мастер и Маргарита». Михаил Афанасьевич знал, на что шёл; знал, что эту книгу никто не издаст в то время. И действительно, шедевр Булгакова был опубликован только в 1966 г., спустя 26 лет после его смерти. Но именно он сделал писателя известным во всём мире.

Михаил Булгаков умирал от тяжёлой болезни, нефросклероза; врачи давали ему несколько дней, но он мужественно продержался после этого целых полгода. Несколько последних недель друзья и жена не отходили от его постели. Сам писатель, хоть и был крещён в православной вере, просил не проводить отпевание, боясь, что для жены это будет слишком тяжело. Гражданская панихида прошла в Союзе писателей, а тремя месяцами спустя урну с прахом Булгакова похоронили на Новодевичьем кладбище. В день похорон на сцене в девятисотый раз сыграли его «Дни Турбиных».

Линия жизни

3 (15) мая 1981 г. Дата рождения Михаила Афанасьевича Булгакова.
1909 г. Окончание Первой киевской гимназии и поступление на медицинский факультет Киевского университета.
1913 г. Женитьба на Татьяне Лаппа.
1916 г. Получение диплома о степени лекаря с отличием.
1917 г. Приезд в Москву.
1918 г. Возвращение в Киев. Мобилизация в качестве военного врача в армию Украинской Народной Республики.
1921 г. Первые драматургические работы, переезд в Москву, сотрудничество с московскими газетами.
1923 г. Вступление во Всероссийский союз писателей.
1924 г. Издание романа «Белая гвардия».
1925 г. Второй брак — с Любовью Белозерской.
1926 г. Постановка во МХАТе «Дней Турбиных».
1928 г. Поездка на Кавказ и возникновение замысла «Мастера и Маргариты».
1930 г. Булгаков становится режиссёром в Центральном театре рабочей молодёжи и режиссёром-консультантом МХАТа.
1932 г. Третий брак — с Еленой Шиловской.
1934 г. Булгаков принят в Союз советских писателей.
1936 г. Уход из МХАТа, работа в Большом театре.
1939 г. Ухудшение зрения, продолжение употребления морфия. У писателя обнаруживают наследственную болезнь почек. Булгаков диктует жене последний вариант «Мастера и Маргариты».
10 марта 1940 г. Дата смерти Михаила Булгакова.

Памятные места

1. Дом № 28 на Воздвиженской улице в Киеве, где родился М. А. Булгаков.

2. «Дом Турбиных» в Киеве (Андреевский спуск, 13), где Булгаков жил в 1906–1919 гг.

3. Большая Садовая, д. 10, первый московский адрес Булгакова. Ныне — дом-музей и театр.

4. Дом № 9 по ул. Маяковского во Владикавказе (ранее — Слепцовская улица), где Булгаков жил в 1920–1921 гг.

5. МХАТ, где Булгаков работал в 1930–1936 гг.

6. Новодевичье кладбище в Москве, где похоронен Булгаков.

7. Скульптурный дворик на ул Ольминского, 18 в Харькове (ресторан «Эрмитаж»), где стоит памятник Булгакову и коту Бегемоту.

Эпизоды жизни

Булгаков действительно некоторое время употреблял морфий в качестве антигистаминного и обезболивающего, но морфинистом не был. Он самостоятельно прекратил употребление препарата, когда обратил внимание на его действие.

Третья жена Булгакова, Елена, стала прототипом Маргариты в знаменитом произведении. Закончив первый вариант, писатель сказал: «Я приготовил Вам подарок, достойный Вас». Она же посвятила всю свою жизнь после смерти писателя сохранению его творческого наследия и в конце концов добилась публикации «Мастера и Маргариты».

На могиле Булгакова на Новодевичьем кладбище был установлен большой камень, «Голгофа», который был перенесён сюда с могилы Н. В. Гоголя.

Заветы

«Сознание своего полного, ослепительного бессилия нужно хранить про себя».

«Никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами все дадут!»

«Только через страдание приходит истина… Это верно, будьте покойны! Но за знание истины ни денег не платят, ни пайка не дают».

«Злых людей нет на свете».

«Писатель, если он настоящий, не остановится. Если настоящий писатель остановится — он погибнет».

Документальный фильм «Михаил Булгаков. Проклятие мастера»

Соболезнования

«Переплетение в самых неожиданных, но внутренне закономерных формах реальности и фантастики — черта таланта Булгакова».
Константин Паустовский, писатель

«Он был веселый мистификатор - и в сочинениях своих, и в жизни; но в каждой его шутке терзалось нетерпение говорить впрямую».
Писатель и друг Булгакова Сергей Ермолинский

Тайна смерти Булгакова

10 марта 1940 года в своей московской квартире от тяжелой болезни скончался известный писатель, драматург и театральный режиссер Михаил Афанасьевич Булгаков, посмертную славу которому принес роман "Мастер и Маргарита".

Михаил Булгаков родился 15 мая 1891 года в Киеве в семье профессора Киевской духовной академии. До осени 1900 года он учился дома, затем поступил в первый класс Александровской гимназии, где были сосредоточены лучшие преподаватели Киева.

Уже в гимназии Булгаков проявлял свои разнообразные способности: писал стихи, рисовал карикатуры, играл на рояле, пел, сочинял устные рассказы и прекрасно их рассказывал. После окончания гимназии в 1909 году Булгаков становится студентом медицинского факультета Киевского Императорского университета св. Владимира. В 1913 году Булгаков вступает в свой первый брак - брак с Татьяной Лаппа. С началом первой мировой войны вместе с женой Булгаков работает в госпитале. Там он пристрастился к морфию, но благодаря супруге, смог избавиться от пагубой зависимости. Впоследствии трагическая судьба врача-морфиниста станет основой сюжетаБулгаковского рассказа "Морфий", который был опубликован в журнале «Медицинский работник» в 1927 году.

В 1915 году Булгаков ушел добровольцем на фронт, работал в прифронтовом госпитале, приобретая врачебный опыт под руководством военных хирургов. В 1916 году, окончив университет, получил диплом с отличием и отправился в Смоленскую губернию земским врачом, что впоследствии нашло свое отражение в «Записках юного врача». Гражданская война застала Булгакова в Киеве. Он видел закат «белого движения», стал свидетелем немецкой оккупации Украины в 1918 году, зверств петлюровских банд. В 1919–1921 годах он жил во Владикавказе, работал в газете «Кавказ» и начал писать для театра. В 1921 году Булгаков переехал в Москву.

Во времена НЭПа литературная жизнь в России начала возрождаться, создавались частные издательства, открывались новые журналы. В 1922 году Булгаков опубликовал рассказы «Необыкновенные приключения доктора» и «Спиритический сеанс». Увидели свет многие его произведения: «Записки на манжетах», «Похождения Чичикова», «Сорок сороков», «Путевые заметки», «Багровый остров». В 1924 году он работал в газете железнодорожников – «Гудок», объединившей в это время таких талантливых литераторов, как Олеша и Катаев, Ильф и Петров, Паустовский и другие. По инициативе МХАТа создал на основе романа «Белая гвардия» пьесу, которая была поставлена под названием «Дни Турбиных».

В 1927 году завершил драму «Бег», которая была запрещена незадолго до премьеры. В 1925 году в альманахе «Недра» была опубликована повесть «Роковые яйца», вызвавшая недовольство властей. Повесть «Собачье сердце», уже подготовленная к публикации, не была разрешена к печати (впервые была опубликована в 1987).

С 1928 года Булгаков начал писать роман «Мастер и Маргарита» и работал над ним двенадцать лет, то есть до конца жизни, не надеясь опубликовать его. В 1965 году в журнале «Новый мир» был опубликован «Театральный роман», написанный в 1936–1937 годах. В 1929-1930 годах не было поставлено ни одной пьесы Булгакова, в печати не появилось ни единой его строки. Он обратился с письмом к Сталину с просьбой разрешить ему выехать из страны или дать возможность зарабатывать на жизнь. После этого работал в МХАТ и Большом театрах. В 1939 году М.Булгаков работает над либретто «Рашель», а также над пьесой о Сталине («Батум»). Пьеса была одобрена Сталиным, но, вопреки ожиданиям писателя, она была запрещена к печатанью и постановке. Состояние здоровья Булгакова резко ухудшается. Врачи диагностируют у него гипертонический нефросклероз.

Булгаков продолжает употреблять морфий, прописанный ему в 1924 году, с целью снятия болевых симптомов. В этот же период писатель начинает диктовать жене (это уже его третья жена - Елена Сергеевна Нюрнберг-Шиловская, для которой этот брак тоже быть третьим) последние варианты романа «Мастер и Маргарита». Последние правки он сделал 13 февраля. С февраля 1940 года друзья и родные постоянно дежурят у постели Булгакова, а 10 марта 1940 года Михаил Афанасьевич Булгаков скончался.

По столице поползли слухи, что смерть Булгакова была вызвана его оккультными занятиями - увлекшись всяческой чертовщиной, Булгаков поплатился за это своим здоровьем, и его ранняя смерть была следствием сношений Булгаков с представителями нечистой силы. Другая версия гласила, что в последние годы жизни Булгаков вновь пристрастился к наркотикам, и те свели его в могилу. Официальной же причиной смерти писателя был назван гипертонический нефросклероз.

11 марта состоялась гражданская панихида в здании Союза Советских писателей. Перед панихидой московский скульптор С. Д. Меркуров снимает с лица Булгакова посмертную маску. ПохороненБулгаков на Новодевичьем кладбище. На его могиле, по ходатайству его жены Е. С. Булгаковой, был установлен камень, прозванный «голгофой», который ранее лежал на могиле Гоголя.
Источники -